"Евгений Храмов: актёр – это копилка". Нижегородская правда №19 от 22.03.2017

Ольга Севрюгина

Артист кукольного театра – всегда тайна. Вы можете никогда не узнать, какой он на самом деле. Просто влюбитесь в его голос и будете мысленно рисовать образ человека, скрывающегося за ширмой. Приоткрыть эту тайну мы попробуем с помощью любимца поклонников Нижегородского театра кукол Заслуженного артиста России Евгения Храмова.

На коровьем языке

Удивительно, но в детстве у будущего кукловода не было игрушек. Да и семья не имела никакого отношения к театру. Жили в рабочем посёлке Решетиха, известном производством шёлковых сетей, которые шли тогда на экспорт в Иран. Мама работала на фабрике сетевязальщицей-починщицей, сшивала сети, порванные машиной. А папа грузил их, свёрнутые в 70-килограммовые тюки.

– А ещё папа танцевал в самодеятельном коллективе, – вспоминает Евгений, – и после одного из танцевальных номеров его реквизит – деревянный автомат – стал моим. Что только я из него не делал! От самострела до ружья. С тех пор люблю оружие. А с куклами я встретился в четвёртом классе, когда в кукольном коллективе при школе сыграл собачку в «Кто сказал мяу?» У нас дома была разная живность – кошки, куры, кролики, собака. Мне нравилось повторять за ними – как петух кукарекает или курица квохчет. На роль меня взяли, потому что я отлично гавкал!

– А сейчас для меня гавкнете?

– Без проблем, – отвечает Евгений, и задорный собачий лай оглашает весь театр. –

Я очень люблю экспериментировать. Когда приезжаю в деревню, дразню петухов и кур. Петухи просто бесятся! А с коровами и того смешнее. Шли мы мимо пруда, в котором стадо охлаждало животики, я: «Муууууу!» И стадо встаёт и идёт за нами! Кричу им: «Я пошутил!» А они идут… Мало ли что я «мукнул» на их языке. А одна корова на моё «муканье» повернулась и 15 минут стояла неподвижно. Самому интересно, что я ей сказал?

Шайбой по голосу

– Вы говорили про четвёртый класс и первый кукольный опыт. А когда решили стать актёром-кукольником?

– Поиски себя шли долго: увлекался футболом, волейболом, хоккеем, КВН, на праздниках читал стихи, попробовал себя в народном театре. И как-то выпускница Ивановского культпросвета Тамара Пугина, которая работала во Дворце культуры, предложила подготовить меня в театральное училище. Я удивился, но согласился. Тогда для меня Горький был фантастическим и огромным. Я же за пределы Дзержинска никогда не выезжал. Это было страшно, но интересно – попробовать себя. Я поехал и с первого раза поступил на кукольное отделение.

– Почему не драматическое?

– И рост небольшой, да и не люблю я драматические роли. Уж не знаю, почему. Мне ближе характерные. Тем более, за ширмой спрячешься, тебя не видно, только слышно, и можно реализовать себя в совершенно разных образах. Люди тебе верят, и это здорово!

– Кстати, как сохранить голос – главный инструмент актёра-кукольника?

– Мой голос – исключительно наследство папы. Но у него голос куда более красивый – густой, бархатный баритон. А у меня надтреснутый – в школе шайба, угодив прямиком в нос, сделала своё чёрное дело – носовая перегородка скривилась, и голос приобрёл трещинку. А сохранить что есть – дело техники. 32 года я работаю без выходных. У меня есть ещё и свой театр – театр двух актёров. 25 лет мы ездим по детским садам со сказками, многие из которых я написал сам. И стихи пишу. У нас же всё идёт в дело. Актёр – это копилка. Наблюдаешь, как двигаются животные, как люди разговаривают, всё примечаешь, копишь, а потом оттуда всё можно достать. И чем ты любопытнее, тем копилка больше.

– А когда пришло желание поделиться опытом из копилки и пойти преподавать в родное училище?

– Когда приходишь в театр из училища, думаешь: знаешь и умеешь всё, но вдруг обнаруживаешь, что не умеешь ничего. Начинаешь учиться у старших коллег-корифеев, и на каком-то этапе приходит осознание собственного профессионализма. Это такая проверка на прочность. Когда мои педагоги увидели, что я с куклой на ты, меня позвали преподавать. 8 марта было 20 лет с моего первого выпуска. Но на это надо море времени. Сейчас я не преподаю. Много спектаклей.

Ненавижу отпуска! С первого дня жду, когда вернусь в театр – к детям, ко всем зрителям.

Пройти по шутке

– Как вам удаётся справляться с многозадачностью – когда в одном спектакле играете сразу несколько ролей и беседуете сами с собой?

– Привык, – пожимает плечами Евгений. – В своём театре я играл по семь ролей одновременно. Да и здесь, в кукольном, было так. Заболели два актёра, и в спектакле «Сэмбо» я держал Льва, мою куклу держали другие, и приходилось на разные голоса вести диалог. Чем прекрасна ширма – никто из зрителей этого не замечает. В первой версии спектакля «Ястребок» я играл Самолёт, Немецкого офицера, Суслика, овчарок, на разные диапазоны голоса. В «Золушке» – семь ролей. Мне это очень нравится.

– Как вы чувствуете зал из-за ширмы?

– Когда точно выполняешь, что задумано режиссёром, ощущаешь тишину. Значит, зритель слушает. Тут главное не педалировать. К примеру, не ждать смех. По шутке нужно пройти легко. Если нажать, смеяться не будут. И неважно, дети в зале, или спектакль для взрослых.

– Спектаклей для взрослых не так много. Одним из самых любимых у зрителей был «Сильва». Редко какой театр позволяет себе покуситься на одну из самых знаменитых оперетт. Кто пел арии? Партия Эдвина такая сложная!

– Над записью работали все сами. К нам приходил профессор из консерватории, записали фонограммы. А Эдвина я играл немного. Просто потому, что я не Эдвин. Ну нет во мне утончённого князя, воспитания, нужных интонаций голоса. Вот Ронс в этом спектакле, такой смешной придурок, которого я изначально играл – это моё! Просто я знал все танцевальные партии, и, когда мы остались без Эдвина, мне пришлось его играть, чтобы сохранить спектакль.

Обаяние нечисти

– Интересно, когда создаётся кукла для вашего героя, вы участвуете в этом процессе? Некоторые куклы очень похожи на вас.

– Да вовсе не похожи! Иногда дают играть сплошь Сусликов, Предателей, Шакалов и прочую нечисть. Но я стараюсь придать обаяние и отрицательным персонажам. Просто плохого играть неинтересно. Вот играю я Кита. Ну разве я похож на кита? Я делаю его голосом, басом. Зрители верят, что я такой огромный дядька и очень удивляются, узнав, что я маленький и худенький. А черты актёра у куклы… Бывает, режиссёр заранее говорит, что героя будет играть определённый артист. Тогда куклу делают похожей. Вот Султан в «Волшебной лампе Аладдина» был на меня похож, Принц в «Дюймовочке». Перед премьерой я даже покрасил волосы в светлый, чтобы быть настоящим белобрысым Принцем эльфов. Мы там играем «живым планом», в кои-то веки зритель нас видит, и должно быть сходство актёра и куклы. Но это редкость.

– Что сегодня для вас самое главное?

– Дети. Я «отец – героин». У меня два сына – 32 и 27 лет, внучка и дочка, которой всего четыре с половиной годика. Это радость, которая не даёт застывать. Читаю ей сказки в лицах каждый день, и такое счастье, когда она засыпает, положив головку на плечо. Мне никогда не надоедает играть с детьми в куклы.

– Почему?

– Потому что игра – это жизнь!

Оригинал статьи: http://www.pravda-nn.ru/archive/2017-03-22/evgenij-hramov-akter-eto-kopilka/